Ядерный скальпель - Страница 81

Лед. Невыносимый холод расползается от позвоночника по телу, превращая кровь в кристаллы и разрывая еще живую плоть. Выстуженная чернота…

В себя пришел под ровный гул дизелей и мерное покачивание палубы. Поднимаю голову: в рубке, освещенный огнями приборов, стоит за штурвалом Ахмет. Вбегает со знакомым чемоданчиком Кемаль:

— Очнулся?!

— Да.

Командир оборачивается. Сквозь напускную суровость явственно улавливаю нотки заботы и тревоги:

— Что с тобой? Падаешь в обморок, как институтка.

Отстраняя руку Кемаля, встаю. Тело вроде нормально, а вот холод в душе…

— Это не обморок, командир. Просто пополнилось личное кладбище.

Напарники внезапно замирают. Осторожно подняв руку и показывая пальцем, здоровяк нерешительно говорит:

— У тебя глаза светятся… Искандер?..

Безбрежная ледяная пустыня там, внутри, наконец, свернулась и отпустила чувства.

— Теперь погасли… Искандер?!..

— Все нормально, брат. Я на месте.

Спохватившись, командир бросает взгляд в лобовое стекло и перекладывает штурвал. Здоровяк касается широкой ладонью моей щеки.

— Как, Кемаль, теплая?

— Да. Но я верю в джиннов.

— Завязывай с мистикой — все нормально. Долго я валялся? Где мы сейчас?

Ответил командир:

— Минуты три. Прем по Темзе к морю.

Становлюсь рядом, вглядываюсь. Металлические ставни подняты, в стекла видна освещенная нашим прожектором река. Фарватер чист. Тоже оценив это, Ахмет плавно сдвинул рычаг управления оборотами двигателей. Быстроходные даймлеровские дизеля немедленно пришпорили свои табуны лихих лошадок, гоня шнелльбот в открытое море.

* * *

— Лондон, гуд бай, ого-го-го-го,

— Лондон, прощай, я здесь чужой,

— Лондон, гуд бай, ого-го-го-го,

— Лондон, прощай, пора домой,

— Лондон, гуд бай!

Ревя дизелями, порождение сумрачного тевтонского гения распарывало острым форштевнем штормовые волны, а я за штурвалом с чувством наяривал очень подходящую по настроению и сути песню. Вчера, несмотря на все уговоры, был отправлен спать. Для того, чтобы процесс не затягивался, Кемаль заставил выпить очередную таблетку из обширного медицинского арсенала. В итоге продрых десять часов подряд, встал бодрым, как огурец (и это в четыре утра!), и, позавтракав сникерсом с кофе, заменил командира за штурвалом. После некоторых колебаний отправился спать и здоровяк, строго наказав не шалить с дизелями. Спрашивается: а зачем? Тридцать узлов по изрядно волнующемуся морю — самое то для нашего «Морского черта», и так волной захлестывает по самое… короче, круто захлестывает.

— А теперь Биг-Бен подарит

— Нам на память сувенир!

— Ты еще и песни сочиняешь?

— Командир! Это же «Кар-Мен». Как спалось?

— Спасибо, неплохо. «Кармен»? Рок-опера, что ли новая?

Кивая, улыбаюсь в ответ. Ну, Ахмет! Не знать группу «Кар-Мен»?..

— Ладно, что на приборах?

Радар демонстрирует первозданную чистоту, никаких засветок. Парни за ночь хорошо поднялись к северу, уходя от основных судоходных путей, поэтому мой курс на восток не омрачается встречами.

— Что так рано встали?

— Да Кемалю пожрать приперло, вот и разбудил. Желудок ненасытный, морской болезни на него нет.

Да, это интересно — несмотря на изрядную качку, с аппетитом у нас все благополучно, как и с самочувствием. Бросаю взгляд на хронометр — одиннадцатый час. Кстати, я тоже червячка заморить уже как-то не против.

— Сейчас Кемаль сварганит что-нибудь. Постоишь еще немного? Я перекушу и тебя сменю.

— Конечно, Ахмет, не спеши.

— Тогда держи курс норд-ост-ост.

— Есть, капитан!

Обедаю с допивающим чай Кемалем. Все-таки, что-то поменялось в отношении парней после вчерашнего — во взглядах присутствует определенный оттенок.

Оторвавшись от тарелки грибного супа, заявляю:

— Кемаль, я — человек.

Застыв на мгновенье, напарник осторожно ставит чашку на стол. Снова даю ответ на невысказанный вопрос:

— У тебя все на лице написано. У командира, кстати, тоже.

Здоровяк усмехается:

— Да будь ты хоть джинном из лампы… Главное — ты на нашей стороне.

Улыбаемся. Вот упертые! Похоже, переубедить нереально. Ассоциативно вспомнил про подаренный Сьюзи браслет с кувшинчиком. Остался на подводной лодке в сейфе Павла Сергеевича. Ничего, до дома доберемся — как-нибудь заберу. После моего звонка подводника наверняка взяли в обработку. Ничего, ему есть что рассказать, да и предъявить тоже.

Под чай с лимоном оглядываю камбуз. Подволок низковат, а так очень пристойно. Вполне современный холодильник, микроволновка. Вкупе с увиденным вчера в каюте, закрепляю мнение — классная круизная яхта с отличными мореходными качествами.

— Спасибо, брат.

— На здоровье, Искандер.

— Пойду сменю командира.

— А я в машинное. Дизеля не барахлили?

— Нет, работали как часы.

— Все равно надо проверить.

Поднявшись в рубку, снова встаю к штурвалу. Освободившийся Ахмет, разбираясь с радиооборудованием (разъемы я вчера в исходное состыковал), полез по шкафчикам.

— Вот! Я же помню, что в комплекте должен быть!

Что нашел? Ага, телеграфный ключ. Разумно: на связь с эскадрой Балтийского флота лучше выходить морзянкой. Наверняка вокруг них рыщут корабли супостатов. Ракетный крейсер — завидная мишень. А после вчерашнего болтать в микрофон…

— Ахмет, ты приемник не включал? Что там в мире делается?

Командир смущенно улыбается:

— Ты знаешь, не пробовал. Честно скажу — побаиваюсь. Вдруг…